Данная статья была опубликована в Вестнике Одесского фотографического Общества в декабрьском выпуске 1913 года. И вот, спустя более ста лет мы имеем возможность ознакомиться с материалами по фотографии, которые готовили самые выдающиеся фотографы Одессы в начале XX века.
С тех пор, как фотография стала преследовать задачи искусства, стремления ее быть независимой в приемах все более обобщаются. Она уже не желает быть самоцельной, какой была старая фотография, но все ее теперешние приемы и задачи направились к осуществлению одной намеченной цели : стать искусством, как живопись. И эти ее желания теперь почти осуществились, говорю: почти», потому что многие предрассудки все еще тормозят их исполнение.
С яркой силой восстают пред нашими глазами картины Кюна, Горслея Гинтона и других фотографов-художников, которые своими прекрасными произведениями доказали воочию, что светопись есть искусство. Но солнце, которое озарило фотографию уже в XIX-м веке, еще ярче греет теперь. Полные сознания силы своего родного искусства, наши светописцы работают теперь под знаменем художественной фотографии. Уже едва ли кто в настоящее время бросит упрек их картинам и скажет, что они бездушны, что их делает машина, а не рука человека, — если ознакомиться с такими процессами новейшей фотографии, как гуммиарабик, озобром и масляная печать.
Художественная фотография развернула поле своей деятельности, как и живопись, в трех отделах: в жанре, в пейзаже и в портрете.
(Фото: Леонард Мизон 1908)
О средствах художественной фотографии, о ее задачах и успехах в области портрета мы будем иметь настоящую беседу.
Портретная фотография быть может является более способной дать художнику- светописцу в руки гибкий и послушный материал. Но как использовать этот материал? Как сделать его послушным? Этому надо учиться и серьезно учиться, но…. не у фотографов-професciоналов. Светописцу, который желает получать художественные портреты, нужно подальше держаться от портретов-карточек, снятых профессионалами, говоря иными словами, не учиться снимать портреты по тем «кабинеткам», «визиткам» «будуаркам» и пр., какие украшают наши письменные столы, полочки и альбомы и которые пестрят своей крайней сухостью, безжизненностью. Если к этим их качествам еще присоединить профессиональную «лайкообразную» ретушь, то от сходства снятого на «карточке» лица с его действительными особенностями и характерными чертами остается одно воспоминание: на карточке оно представлено не таким, каким на самом деле является, с жизненным взглядом, индивидуальными чертами и пр., но таким, каким его «сделал» какой-нибудь Иван Иванович», который всю жизнь то и делает, что зализывает поры и морщины, приделывает колечки к усам гвардейских гусаров и подводит брови у милых дамских личиках. Даже больше скажу: этот «Иван Иванович», ретуширующий портретный снимок, наверно не видал лицо, изображенное на негативе, который он «обрабатывает» карандашом, ибо, как он приходит на службу, то прямо проходит в ретушерскую комнату, усаживается за станок и начинает отделывать те негативы, которые ему приносят из лабораторти. А снимает портреты совсем другое лицо, которое никакого общения с ретушерским столом не имеет, да может и не видеть ретушера подчас несколько дней. Съемкой «портретов» и «групп» руководит некто «съемщик», человек далеко не образованный, не понимающий задач художественной съемки; а печатает третье лицо «копировщик»… Учреждение это, на дверях которого значится: «Художественно-фотографическое ателье… такого-то», совершенно не представляет из себя дьйствительного художественного ателье, но скорее является скоропечатной «кабинетокъ» и «визитокъ».
(Фото: Левицкий Сергей Львович 1856)
Поэтому любителю-светописцу, желающему научиться снимать истинные портреты, похожие на натуру, нужно учиться не в фотографиях и не по «фотографиям», но в картинных галлереях, по картинам художников; нужно беседовать с художниками-портретистами и знакомиться с их приемами при писании портретов. Только одни художники могут указать истинные и верные пути, которыми светописцы портретисты придут к намеченной цели, только они дадут возможность не только научиться снимать правильно и жизненно портреты, но вкладывать в них свою душу, дадут возможность светописцу сделаться портретистом в истинном значении этого слова, научат нас создавать портреты, а не фабриковать «визитки» и «кабинетки».
Таким образом художественно-портретная светопись далеко не является таким легким отделом фотографии, каким его большинство себе представляет. Она имеет большие трудности. Для получения художественного портрета совершенно недостаточно знания обращения с камерой и техники обработки негативов и позитивов, и знакомства с ретушью.
Чтобы получить художественный портрет нужно уметь придать снимаемому лицу жизненное выражение. А добиться этого уменья нужно путем знакомства с портретами живописцев, путем изучения школ живописи. Вот тут то и нужно начинающему портретисту-фотографу походить по картинным галлереям и там суметь развить свой вкус, художественное чутье.
(Каррик Василий Андреевич 1870-1880)
Если мы присмотримся к портретам живописцев, то, кроме колорита, нас поразит в них необыкновенная мягкость рисунка, глубокая градация света и теней, переходы от мягкости и нежности к глубоким контрастам. Нас поразит еще то, что изображенное на полотне лицо (если оно написано талантливым живописцем) удивительно живо по сходству с натуральным его выражением.
«Лицо есть зеркало души»; а поэтому выражение лица на полотне или бумаге только тогда будет жизненным, когда оно соответствует часто-виденному нами его выражению. Картиной должен быть передан такой взгляд, который у снимаемого лица постоянен, а не тот, который уловлен случайно. Несомненно, что приветливый взгляд более симпатичен нам, нежели строгий и злобный; однако и строгость взгляда имеет свою привлекательность; а движение улыбки уст порой чарует нас: такова улыбка у Джаконды Да-Винчи. Исключительные, если можно так выразиться, взгляды лица не должны пестрить своею вычурностью, особенно, если эти исключительные взгляды у художника встречаются в каждом его произведении: это скорее приближает картину-портрет к простоте и веселости жанра, где живописец (портретист или жанрист) может как ему угодно поставить объект художественного наблюдения и придать лицу какое угодно выражение.
(Морозовская Елена Лукинична 1890-1905)
Я говорил выше про то, что портреты живописцев поражают нас сходством с натурой, если оно схвачено художником с силой яркой действительности. Несомненно, что сходство и жизненность есть тот пьедестал, на котором базируется понятие истинной красоты и реальной правдивости портрета. Раз в портрете нет сходства с моделью, это одно сразу уменьшает его достоинство, хотя-бы он и блистал своим колоритом. Обращаясь к портретной светописи, мы должны отметить в ней возможность иметь на лицо все то, что и в живописи, за исключением красочного колорита (я не беру во вниманиe автохромную светопись, равно как и раскрашивание копий). Колорит в светописи может подразумеваться только в понятии общего тона; будь даже раскрашивание произведено талантливо и в кропотливой работе — оно не есть нечто субъективное в светописи, светопись не оперирует с колоритной шкалой тонов.
Но зато весьма многое дает простор светописцу-портретисту; в его руках все: и рисунок, с его контуром, и удары света, и градация теней. Нужно только уметь всем этим владеть.
Игорь Рюмин.
(Фото автора Игоря Рюмина)
