Однажды мы сидели в кабинете шефа.
Сложно сказать, был ли это день, вечер или ночь, главное, что время пролетало довольно незаметно за оживленной беседой.
Так уж получилось, что мой Шеф – настоящий Мастер объяснять, что угодно, даже самые комплексные и космически-сложные «штуки и парадоксы» самым простым языком. Тысячу раз я пыталась понять, как это у него получается, и кстати, не оставила подобных попыток, но пока, увы, они тщетны. Ну, да не суть. Главное, что есть у Олега Викторовича удивительное свойство и умение объяснять непонятное и зашифрованное на прекрасных насущных моделях. Одной из таких моделей является фотоаппарат. Настоящий кладезь наглядности, смею заверить.
И вот, значит, сидим мы в кабинете и что-то обсуждаем, да так, знаете, вгорячую. Причем не какую-то банальщину, а нечто, связанное с восприятием и разницей восприятия. Сложная такая тема, тут как бы полмира психологов бьется в непонимании, как это работает, а вторая половина молчаливо делает вид, что ущербность подобного непонимания — дело далеко не первой важности.
Наступает момент «Х» и Олег Викторович, в духе знаменательного Рене Декарта, изрекает: «Господа, нас рассудит Маэстро эксперимент!» Берет он, значит, фотоаппарат в руки, прицеливается и говорит:
— Гляди, Ольга, вот если я сейчас сделаю твой портрет, а еще лучше, выкручу зум так, что сфотографирую только твои глаза… да, только глаза и ничего более – скажи, полученное фото будет отражать то, что сейчас происходит у нас в кабинете?
«Ну, конечно же, нет», — вместо Ольги ответите вы. Одни глаза – и оживленная дискуссия… кстати, на какую тему, еще раз?
«Да какая разница!» – прямо сейчас думаю я, набирая вам эти строки.
Понимаете, тема дискуссии – то глубоко вторично-троично и так далее. Меня лично зацепил не на шутку сам эксперимент. Вот действительно, глядишь на фотографию иной раз и восхищаешься… и рисуешь себе в воображении какие-то картины, вообще как-то реагируешь на «продукт светописи», изображение вызывает (или не вызывает) какую-то реакцию. Однако, насколько достоверно само это изображение, насколько оно ОБЪЕКТИВНО отображает происходящее? Суть момента? Его смысл и обличье? Объективно ли действие самой фотографии, ее «нутра», соответствует ли оно вообще тому фрагменту жизни, из которого ее выточили?
Невольно вспоминается Пушкин и его сердечное авторское «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» И пущай говорят, что мол, фотография – это вечность, хотя это всего лишь кадр вечности, не является ли таковой кадр вырванным контекстом вечности, просто ее запчастью? Да еще и такой, что не отражает сути самой вечности, ее подлинности?
Знаменитая то ли китайская, то ли индийская мудрая притча этот парадокс описывала историей-загадкой о трех мудрецах. Помните, как троим достопочтенным мудрецам завязали глаза и молча привели к слону. Причем, конечно же, не сказали, что перед ними – слон, а напротив, попросили догадаться, что это за объект такой. Что дальше было: один из мудрецов трогал руками влажный хобот, а другие два – лапы и уши слона… В конечном итоге, все три мудреца с завязанными глазами дали ТРИ разных ответа, оооочень далеких от истины по имени «слон».
Вот так и с нами: смотрим мы на фото – и каждый видит что-то свое: один – причудливую композицию природы, второй – дорогу, например, а третий – картину прошлого расставания… И никто может вообще и не догадается, что там было на самом деле, когда автор фотографии (его родитель, метафорично выразимся) нажимал на кнопку фотоаппарата. Что же там было на самом деле, в оригинальной картине? Можем ли мы приблизиться к объективной точности, глядя на фотографическую копию той оторванной реальности, что запечатлена на клочке фотобумаги?
Не удержусь и приведу цитату из одного «зловещего» труда гуру постмодернизма.
«Изображение становится соучастником тех, кто заинтересован в насилии над реальностью».
Знаете, кто автор сего произведения? Идеолог «Матрицы» и «V значит Vендетта», философ с мировым именем, ученый, подаривший знаменитую концепцию «симуляций и симулякров», человек развенчавший ущербность стереотипа общества потребления…. и к тому же замечательный фотограф Жан Бодрийяр.
(Фото: Жан Бодрийяр. Автор — Оливьер Роллер)
Как мсье Бодрийяр сам отзывался в своих последних интервью, подводя итог жизненному пути, он «…был патафизиком в 20 лет, ситуационистом в 30, «утопистом» в 40, «трансверсалистом» в 50, вирусологом и металептиком в 60». К более преклонным годам философ и вовсе называл себя «симулякром Бодрийара, не более того».
Некий парадокс пропасти между объективностью и попыткой повторить реальность блестящей игрой слов формулирует Жан Бодрийар в статье «Фотография, или Письмо света»: «Чудо фотографии, ее так называемое объективное изображение, является радикальным выявлением необъективного мира. Это парадоксально, что отсутствие объективности мира выявляется объективом фотокамеры».
В русском языке, к слову, лишь отчасти отражается игра слов «объективное» – «объектив». Стоит заметить, что по-французски objectif – это и «фотографическая линза», и «объективный», и «цель / задача». Так что фраза Бодрийара-философа звучит и вовсе неутешительно: необъективность мира представляется целью фотографии, ее неясным «умыслом». Другими словами, мы передаем посредством снимка некий образ, в котором исключены время, движение, а также остановлены конфликты и взаимодействия сил мира. Однако, имеет ли это отношение к действительной картине? И почему большинство людей эти вопросы вообще даже на ум не приходят?
«Мир есть объект, одновременно надвигающийся и несхватываемый, — говорит Бодрийяр и продолжает тут же, — Является ли фотография зеркалом, которое схватывает эту линию воображения мира? Или это человек, ослепленный возрастающей рефлексией своего собственного сознания, фальсифицирует визуальные перспективы и затуманивает ясные очертания мира? Похоже ли это на зеркало заднего обзора американских машин, которые искажают визуальную перспективу, но предоставляют вам прекрасное предупреждение, – «объект в этом зеркале может быть ближе, чем вам этом представляется»? Но, фактически, не находятся ли эти объекты дальше, чем они кажутся?»
Сегодня реальность обнаружила способ видоизменения до неузнаваемости, превращаясь в изображение. Более того, существует и обратный эффект: с нынешними технологиями возможно создать такое изображение, которое окажется абсолютно рукотворным – то есть таким, что не имеет никакого отношения к реальности и, тем паче, действительности. По факту, немного фотошопа и ловкость рук немного подкованного «спеца» и вовсе позволяют создать такую фотографию и такое изображение, которое вообще никогда и в природе не существовало. Это и будет та самая зловещая КОПИЯ БЕЗ ОРИГИНАЛА, как её научно назвал Бодрияйа – симулякр. А дальше? Вопрос, неподвластный рассмотрению в одной частной статье.. важно то, что автоматически глядя на изображение или на фотоснимок мы в принципе достаточно редко о чем-то ДУМАЕМ. Для современного человека «фотография» — нечто обыденное (спасибо веку интернета), изображение, скорее, оказывается знаком, а не транспортировщиком смысла. Ну, правда, вы ведь когда рассматриваете чей-то альбом, вы же не задаетесь вопросами смыслов? Нет у нас такой культуры, наше внимание почему-то не там, но на знаковости. Есть на фото дорогой автомобиль – отлично… это ЗНАК принадлежности к некоему статусному кругу. Фото так и кричит «Воооооот! А я на фоне моря и дорогой тачки – могу себе позволить, знаете ли!» А так ли это в реальности? Оставлю вопрос открытым скорее для рассуждения о смыслах, а не с целью критики любителей фото на фоне почтенных автомобилей.
«Быть может, визуальные технологии и медиа-коммуникации вовсе не являются причиной исчезновения реальности. Возможно, эти технологии появляются из постепенного затухания реальности», – таков неутешительный вывод Жана Бодрийяра. Именно неутешительный, потому как сегодня фотоиндустрия буквально выворачивается наизнанку, дабы удовлетворить запросы большинства. Именно большинства, не желающего разбираться и учиться оптике, химии, геометрии и прочему, если можно нажать одну кнопку и получить нечто, напоминающее «фотографию»…
В брошюре «Медиум и есть послание» философ более простым языком формулирует порядок собственных рассуждений: визуальная форма послания более значима, нежели его содержание. Современность вошла в новую эру, когда обработка информации, связь, производство знаний заняли место производства как главного способа организации общества. Так, воспринимаемые образы направлены не на передачу смыслов, а скорее на регистрацию каких-то фактов, имеющих отношение к «жизнеописанию». На манер старо-русского «И Я ТАМ БЫЛ, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало».
В современном мире, утверждает Бодрийяр, и вовсе произошла утрата трансцендентальности. «Виртуальность воплощает мир в совершенной иллюзии, не отсылающей более к своему источнику, реальность оказывается изгнанной своим дневником». Истина современного мира была подменена внешними формами своего воплощения. Уже не помню точно, но слоган какой-то рекламы буквально так и звучал: «Главное – это форма, но не содержание».
И дай Бог, если речь идет, например, о рекламе посуды, например, бокалов для вина. Но ежели мы говорим о фотографии… Форма без содержания – не более чем печально известный симулякр, а значит, для памяти человека — это «пустышка» и не более того, пустышка, не отражающая сути вещей и не претендующая даже на тень реальности.
«Да что вы прицепились к этой фотографии и какими-то симулякрами… Дайте спокойно жать на кнопку и фоткать так, как хочется!» Да проблем нет, что вы! Каждый выбирает для себя – и фото тоже, и как его получать, в том числе. Однако модель-то знатная, не находите?
Вот, например, если на ней рассмотреть некоего человека? Если он уподобится такой формуле «форма вместо содержания»? Представьте себе, что перед вами предстанет прекрасная дама-врач, например, или блистательный молодой человек с ослепительной улыбкой (короче, та форма, что вам нравится), а вам надобно, чтоб она\он прооперировали вашего ребенка, пускай даже аппендицит банально вырежет. Догадались, что значит «ущербное содержание» или пустышка? Бесспорно, это когда навыков нет. Это когда «врач», потому что так на корочке написано. Или на дипломе на стене. А не в силу наличия навыка…
Поменьше нам всем пустышек на жизненном пути!
P.S. И в завершение, дабы нота расставания не была минорной, напомню урок братьев Стругацких. Урок о том, что и пустышка может стать полной.
***
— Слушай, — говорю, — Кирилл…
А он как раз стоит, держит на весу последнюю «пустышку», и с таким видом, словно так бы в нее и влез.
— Слушай, — говорю, — Кирилл!
А если бы у тебя была полная «пустышка», а?
— Полная «пустышка»? — переспрашивает он и брови сдвигает, будто я с ним по-тарабарски заговорил.
— Ну да, — говорю.
— Эта твоя гидромагнитная ловушка, как ее… объект семьдесят семь-бэ. Только с ерундой какой-то внутри, с синенькой.
Вижу, начало до него доходить.
Поднял он на меня глаза, прищурился, и появился у него там, за собачьей слезой, какой-то проблеск разума, как он сам обожает выражаться. (…)
Вылечился мой Кирилл. Уши торчком, хвост пистолетом.
— Пойдем, — говорю, — покурим.
Он живо сунул «пустышку» в сейф, прихлопнул дверцу, запер на три с половиной оборота, и пошли мы с ним обратно в лабораторию…
АБ Стругацкие, «Пикник на обочине»
Фото на обложке: Жан Бодрийар. Фронтейра 1993. Выставка «Абсолютный Парадокс».
