В этой статье будем говорить о легенде фотожурналистики, необычайном военном фотографе Доне Маккаллине. Ему сейчас 85 лет и он до сих пор снимает зоны конфликта.
Дон Маккаллин освещал войну во Вьетнаме, Камбодже, Биафране, на Кипре, в Африке, беспорядки в Северной Ирландии, гуманитарную катастрофу в Бангладеш, гражданскую войну в Ливане и многие другие зоны конфликтов. Он работал со многими изданиями, такими как: Observer, The Sunday Telegraph, Sunday Times, Paris Match, Stern и Life.
За долгие годы карьеры, Дон провёл бесчисленное количество выставок, опубликовал множество книг, стал обладателем многих престижных наград: Word Press Photo, Cornell Capa Award, в 1992 году он стал единственным фотожурналистом, ставшим главнокомандующим Британской империи (CBE), а так же множество других наград. В 2016 году нашумевший документальный фильм «Маккаллин», снятый Джеки и Дэвидом Моррисом, был номинирован на две премии Baftas.
То, что мне 85 лет, не означает, что я должен сидеть в своём доме и ждать смерти. Я всё ещё открыт для свершений. Недавно я был в Йемене, где провел день с генералом и его войсками, фотографируя множество людей, чьи конечности были оторваны на минах. В тот вечер я вернулся на вертолёте Black Hawk в сопровождении боевого корабля Apache. Я подумал — как чертовски странно, ведь обычно такие люди, как я, находятся в доме престарелых, но вот я возвращаюсь из зоны боевых действий на вертолёте, летящем на высоте 100 футов над пустыней. Вы знаете, почему я продолжаю летать в эти места? Я думаю, что принадлежу этому делу. Это болезнь, от которой я не могу избавиться. Я бы очень хотел посидеть в углу и читать газеты попивая чай, но если я буду это делать, моя жизнь пойдёт насмарку.
Дон Маккалин родился в 1935 году в Лондоне (Англия), в бедной семье рабочих. Он жил с родителями в полуподвальной двухкомнатной квартире многоквартирного дома с туалетом на улице, одного из самых неблагоприятных и криминальных районов Лондона. Пережив лишения войны он учился в школе, имел задатки художника. Отец разрешил ему рисовать на кухонной стене, закрыв на ней лист бумаги, но мальчик увлекался и разрисованной была вся стена. В 14 лет он выиграл художественную стипендию в Хаммерсмитской школе строительных искусств и ремёсел, но не смог принять её, потому что в том же году его отец умер от астмы, и ему пришлось пойти работать. Дон работал посудомойщиком в вагоне-ресторане после чего, когда стал немного старше, устроился на работу в WM Larkins Studio, анимационную студию в Мейфэре, затем поступил на национальную службу в Королевские военно-воздушные силы, где сначала рисовал числа на банках с плёнкой, а затем работал ассистентом фотографа, проявляя плёнку с вернувшихся бомбардировщиков. В военно-воздушных силах он начал видеть разные точки мира. Как-то раз, будучи в Африке, он потратил свои сбережения в размере 30 фунтов стерлингов на свою первую камеру, кто-то уговорил его купить Rolleicord, но вернувшись со службы домой он потерял всякий интерес к фотографии и заложил камеру в ломбард. Однако камеру забрала его мать опасаясь, что сын не имея увлечения пойдёт по наклонной, общаясь со своими старыми приятелями, связавшиеся с криминалом к тому времени. Будучи уже под следствием об убийстве полицейского, его друзья бравируя известностью в районе попросили его поснимать их, так он и сделал после чего отнёс эти снимки в журнал Observer. Дело об убийстве было резонансным и его снимки напечатали на целый разворот. На следующее утро имя фотографа Дона Маккаллина стало известно всей Англии. И будучи по сути аматором в фотографии ему начали поступать предложения о работе фотографом, поэтому пришлось учиться на ходу, снимая разного рода политическую и социальную жизнь Англии конца 60-х.
Возможно, из-за того, что он происходил из другой среды, чем многие его современники фотографы, Маккаллин без труда нарушал правила и условности отрасли. «Они предназначены для разрушения», — говорит он. «В конце 1960-х я был на конференции премьер-министров Содружества, и в те дни фотографы с Флит-стрит выстраивались в очередь, чтобы сделать фотографии происходящего. Я выбежал перед ними со своей 35-миллиметровой камерой, и только слышал, как они кричали: «Ой! Что ты делаешь?! Вернись сюда! Какого чёрта ты делаешь? » Ещё они сказали: «Ты действительно хочешь что-нибудь толковое получить с этой дурацкой маленькой камерой?» Все они использовали Rolleiflex, а у меня в то время был 35-миллиметровый Pentax. Так что они смеялись надо мной, думая, что я ничего не получу с такой «ужасной маленькой камерой». Такие люди, как Анри Картье-Брессон, объехали мир с 35-миллиметровой камерой Leica и сделали лучшие в мире снимки, так зачем мне слушать таких дураков? Так что я нарушал правила».
1961 год ознаменовался в мировых новостях резонансом вознесения Берлинской стены. “Я знал, что мне надо туда”, говорит Маккаллин и по собственной инициативе он поехал в Берлин. Вернувшись от туда и проявив плёнку, редакция газеты разместила на пол страницы историю, снятую нашим героем. Одна из фотографий истории о Берлинской стене выиграла номинацию “Лучший новостной снимок Великобритании”, после этого Observer подписала контракт с Маккаллином. Первым предложением было поехать и снять репортаж о гражданской войне на Кипре, где был конфликт между турками и греками. “На Кипре я впервые услышал выстрелы, но для меня это стало вызовом и без всяких опасений я бегал по передовой, и снимал самые яркие кадры. Сейчас я понимаю, что это было дуростью, но тогда для меня это был вызов”, — говорит Дон.
Первый снимок, который он там сделал — был человек выбегающий из дома с автоматом в руках, в плаще и в головном уборе с козырьком. Это было похоже на сцену о сицилийской мафии. Там он учился науке фоторепортажа.
“Находясь на территории конфликта необходимо быстро понять, что происходит”.
Есть кадр, где в машине сидели турецкие бойцы, вооруженные старыми, почти музейными экспонатами ружей, которые использовались ещё в испанскую войну, среди них сидела собака и он невольно задался вопросом, что она здесь делает?
“Иногда мелочи или незначительные, на первый взгляд, детали могут больше рассказать историю, чем главные герои действа”.
Проработав в Observer 4,5 года, в 1966 году он пошёл в «Sunday Times», где работал под прекрасной редакцией Гарольда Эванса. В те дни журнал Sunday Times публиковал 12-страничные развороты его работ, и он путешествовал по всему миру.
«В те времена я был очень наивен. Я бегал под стрельбой и думал, что смогу убежать от пуль. Я был таким придурком. Меня могли убить столько раз».
За 12 лет работы в Sunday Times Дон Маккаллин побывал почти во всех военных конфликтах, которые происходили в этот период на Земле. Работая в Африке он присоединился к наемникам в Конго, сфотографировал Клан в Миссисипи, освещал голод в Биафре, войну во Вьетнаме, беспорядки в Северной Ирландии; он был брошен в тюрьму в Уганде; он побывал в Камбодже, Ливане и Сальвадоре, где сломал руку в пяти местах, упав с крыши. В первые дни он находил всё это чрезвычайно захватывающим. «Когда я приехал в Сайгон, это было самое захватывающее место в мире, как Берлин в 1961 году», — говорит он.
На моих глазах, людей мучали, расстреливали, тащили за грузовиками до такой степени, что кожа слезала лоскутами с лиц несчастных. Потом я прошёл чуть дальше и прямо передо мной солдаты издевались над молодыми чёрными гражданскими, они кричали на них и били ружьями. В такие моменты, когда ты присутствуешь при этом, тебе с одной стороны хочется остановить это, но ты не можешь, единственное, что ты можешь — фотографировать”.
“С каждым заданием я учил новый урок о человечестве”, говорит Дон. Снимая репортаж в Конго он в какой-то момент начал фотографировать не военных и стреляющих, а мирное население, которое не участвует в войне, но страдает от неё, зайдя в один из домов он увидел детей похожих на скелеты покрытые кожей, он не хотел их фотографировать, но один из детей, мальчик альбинос подошёл и взял его за руку. “Я не знал, что мне делать, этот мальчик до сих пор стоит перед моими глазами, я сфотографировал и дал ему конфету, единственное, что у меня было в кармане. Мальчик поделился ей со всеми детьми, которые были там.
“Я хочу, чтобы люди посмотрели мои снимки тёплым воскресным утром и эти фотографии разбили им сердце”.
Впоследствии Дон начал больше уделять внимания жертвам воин, не меньше чем самому конфликту.
Решающий момент в военной фотографии сочетает в себе момент и идеальную композицию раскрывающую суть происходящего. Одним из таких кадров является группа людей с женщиной в центре композиции, мужа которой только что убили, её взгляд поднят к небу, словно в поисках Бога. Такой решающий момент не редко сливается с картинами старых мастеров ренессанса, где их “освещает” божественная сила.
“Многие думают, что военный репортаж — это просто, как утром чистить зубы, но это не так. Военная фотография подобна восхождению на скалу без страховки”.
Репортаж войны в Камбоджи стал одним из самых ярких и переломных в карьере Дона Маккалина, там же он и получил ранение. Стремясь, как всегда, на передовую, кадр солдата, державшего отпор на дороге мог стоить ему жизни. Перебегая на противоположную сторону он почувствовал дикую боль в ногах, опустив голову он увидел, как штаны его стали быстро темнеть, пуля попала в камеру висевшую на уровне бедра, но не удержала полностью удар АК-47. Он был ранен, солдаты погрузили Дона в грузовик, где были солдаты и другие раненые. Всю дорогу, превозмогая боль, он снимал раненых ехавших с ним в госпиталь.
“Моё ранение стало для меня хорошим уроком, почувствовав боль войны на себе, мне стало легче понимать что я делаю”.
“Каждый раз, когда я снимал на войне и рядом со мной убивали какого-то солдата или мирного жителя, я задавал себе вопрос, что ты здесь делаешь, снимаешь голивудский фильм или хочешь сказать, что такое на самом деле война? Главное, что я хочу донести до зрителя — это, что такое человечность”.
“За последние 60 лет я побывал во многих точках мира, снимал почти все войны и зоны конфликта, кроме Чечни, и имея ограниченное образование в детстве, вы помните, я даже не закончил до конца школу, но те места где я побывал и то что я видел, научило меня гораздо большему, чем любая школа и университет”, говорит Маккалин.
Начиная свою карьеру фотографа ему предстояло много работы над собой. Необходимо было осваивать профессию, и он начал осваивать своё ремесло прямо на работе. Во время задания Telegraph в 1960-е по легенде о короле Артуре он отправился в Гластонбери, где наткнулся на коллекцию фото-книг в антикварном магазине. Он купил их, и они хранятся у Дона по сей день. Дон прочитал их все — увесистые книги о Фредерике Эвансе, фотографировавшем интерьеры соборов и монастырей, и Альфреде Штиглице. Вернувшись он продолжил покупать фото-книги и изучать мастеров, также на него повлияли, по его словам ,Анри Картье-Брессон, Юджин Смит, который был основоположником настоящей композиции, Жак Анри Лартиг, философия Фрэнсиса Бэкона — удивительного писателя, фотографии Йозефа Судэка, Эдварда Штфйхена. “Мой герой — фотограф XIX века Фрэнсис Фрит, наиболее известный своими фотографиями Ближнего Востока, а ещё один из моих великих героев — художник по имени Дэвид Робертс” — так Дон Маккаллин учился фотографировать. «Итак, вы видите, что это не было связано с войной, изначально это было связано с прекрасным», — говорит он.
“Войну же я начал снимать из вызова к себе и большого количества тьмы, которая была во мне с самого детства, где я рос в нищите, вокруг меня был криминал и серость, я знал каково это и хотел что-то изменить”, — говорит Дон.
“Когда в журнал Sunday time пришёл новый главный редактор, молодой, амбициозный и сказал, что в журнале больше не будет войны, это плохо продается. Лучше продаются “лакшери” вещи, машины и т.д. В тот же день я ушёл из журнала.”
«Когда меня спрашивают, снятся ли мне кошмары войны, я отвечаю — нет, только днем, когда мои глаза открыты”, говорит Маккаллин. Работая в тёмной комнате или перебирая негативы он встречается с войной и её картины всплывают перед глазами. Печатая снимки он будто встает на «страшном суде» и хочет его показать миру, показать правду о человечестве и без лжи посмотреть на самого себя.
“Фотография помогает исследовать не только окружающий мир, но и собственный ум”, — говорит он. Побывав во многих закутках нашей планеты, Дон начал заниматься антропологией, исследовать посредством фотографии разные культуры, племена и людей с их историей.
Дон Маккаллин снимает по всему миру по сей день, считая невозможным сидеть дома или в доме престарелых, как другие старики. “Я надеюсь, что моя работа не сильно изменит историю, но хотя бы оставит небольшой шрам на её теле”.
