Sebastião Salgado — бразильский фотограф, представитель документальной фотографии, один из крупнейших фотожурналистов мира. Себастио бросил всё, чтобы стать фотографом. Он выбрал тематику, которая была важна для него, с которой последние годы и была связана его жизнь. О своей деятельности Сальгадо говорит следующее:
«Многие говорят, что я фотожурналист, фотоантрополог, фотоактивист, но я сделал гораздо больше, чем всё это, я сделал фотографию своей жизнью. Я жил фотографией, я занимался долгосрочными проектами».
Именно это и отличает Себастио Сальгадо от большинства фотографов. Он тщательно выбирал тему и занимался ей годами, в результате чего получались книги, выставки, шоу, презентации и в итоге, изменение мнения мирового сообщества на эту тему. Он посетил более 100 стран, в которых собирал материал для своих фотографических проектов.
Большинство из них, помимо многочисленных публикаций в прессе, также были представлены в таких книгах, как Other Americas (1986 год), Sahel (1986 год), Workers (1993 год), Terra (1997 год), Migrations and Portraits (2000 год), Africa (2007 год), Genesis (2013 год), Amazônia (2021 год).
Передвижные выставки этих работ были и продолжают проводиться по всему миру. Себастио Сальгадо был удостоен множества крупных фотографических премий в знак признания своих достижений. Он посол доброй воли ЮНИСЕФ, почётный член Академии искусств и наук США.
В интервью с Себастио Сальгадо общались: секретарь ОФО Катерина Сидорова и член президиума ОФО Алексей Самсонов.
⁃ Здравствуйте дорогой Себастио. Обычно мы просим наших гостей представиться и немного рассказать о себе, но в этот раз хотелось бы сказать, что мы очень рады общению и взаимодействию с великим мастером, великим художником, уникальным человеком и фотографом, который уже стал вне времени.
⁃ Спасибо большое!
⁃ Себастио, ни для кого не секрет, что вы пришли к фотографии, будучи уже взрослым и успешным человеком. Вы занимались совсем другой деятельностью, а именно экономической сферой. Расскажите, как вы решили полностью изменить свою жизнь, бросить перспективную карьеру и хорошие условия жизни ради фотографии? Что вас на это натолкнуло?
⁃ Да, я действительно начал заниматься фотографией очень поздно. Сам я из Бразилии и мы приехали во Францию в 1969 году. В то время я готовился к защите диссертации по экономике. Моя жена тогда училась на архитектора. Она купила себе камеру, которая была нужна для обучения и дальнейшей работы. Именно в тот момент я открыл для себя фотографию. Я был в возрасте 26 лет, когда сделал свой первый кадр на ту камеру. Я нашёл в фотографии что-то очень значимое для меня. Через неё я смог выразить то, что считал важным, красивым, сложным, всё, что я мог трансформировать в изображение. C этого момента моя жизнь изменилась. Однако, я не начал свою профессиональную карьеру сразу же. Я закончил обучение по экономике, затем работал некоторое время на международную организацию, и начал делать проекты с мировым банком Африки. Но каждый раз, я брал ту камеру с собой. В этот момент мы уже не жили в Париже, я закончил обучение и мы переехали в Лондон. Когда мы туда переехали, появилось много важной работы, связанной с экономикой. И тогда я серьёзно задумался о будущем, после чего принял решение начать карьеру в качестве фотографа. Таким образом, в 1973 году я начал свою фото-жизнь.
⁃ Могли бы вы вспомнить, сколько всего фото-проектов вы реализовали за свою карьеру, и рассказать немного о каждом них?
⁃ На самом деле, их было не так много. Один из первых был посвящён Латинской Америке и индейцам, живущим в горах, в Боливии, Перу, Эквадоре, Гватемале, Мексике. Все эти страны я проехал за много лет. Это было первое, что меня беспокоило и что я взял как тему для фото проекта. Я прошёл своими ногами почти всю Африку. У меня также было много поездок в Африку и не для проекта, когда я работал в новостных агенствах, таких как: Альфа Гамма, Магнум и другие. И также я много путешествовал в Африку, делая истории, что в итоге мне позволило собрать большую серию фотографий, представив свой взгляд на Африку. Затем вместе с доктором Солтбодорсом я сделал большую историю о выживании и засухе в Африке. Я был там около полутора лет, по большей части с этим доктором и его ассистентами. Они старались приводить людей в порядок после сильного стресса. Как результат, получилась книга и большая выставка. После этого я делал длительные истории, посвящённые концу индустриальной эволюции, я назвал этот проект “Работники” (Wokers). В нём можно было увидеть, как за последние 50 лет планета кардинально изменилась с появлением Хай-Тек технологий, электроники, компьютеров и роботов на производстве. В результате этой эволюции, традиционный рабочий класс исчез. До того, как рабочий классс совсем исчез, я объехал буквально вокруг всей Земли, чтобы сфотографировать рабочих. Я был в вашей стране, в Украине. Я был в Запорожье на многих перерабатывающих заводах стали. Я объехал множество индустриальных мест в Украине и СССР, проехал всю Индию, Бразилию, Францию…, я был по всему миру. Примерно 30 стран я посетил за 6 лет, чтобы запечатлеть историю конца первого этапа индустриальной эволюции. В итоге вышла книга “Рабочие, археология конца индустриальной эры”. Важно отметить, что когда я говорю, что сделал всего несколько крупных проектов, то каждый из них содержит множество маленьких историй внутри. Например, «Запорожская сталь» — это одна из историй, но в рамках стали, я также снимал в Индии и во Франции. Как видите, эти три истории содержаться в одной, более крупной, которая в свою очередь была частью большой истории о Рабочих. Я был на многих фабриках по все миру, был во многих совершенно разных ситуациях. И в течении многих лет я делал фотографии рабочих.
После этого я сделал другую длинную историю, которая заняла у меня 7 лет. Это проект о миграции и убежищах для беженцев по всему миру. Результатом проекта была книга. Также как и в предыдущем проекте, это были истории со всего мира: Африки, Боснии, Латинской Америки, Азии…, со всего мира. Затем я работал над проектом и книгой впоследствии, которая заняла 8 лет моей жизни под названием “Genesis”. Это был проект об окружающем мире и о его первозданности. За это время я побывал ещё в 32 разных странах.
И конечно моя последняя работа “Амазония”, над которой я работал 7 долгих лет, была представлена на прошлой неделе (май 2021г.) в Париже. Я закончил фотографировать в конце 2019 года и в 2020 году мы вернулись от туда из-за начала мировой эпидемии Короновируса. Как вы понимаете, мы не могли больше продолжать наше путешествие. Однако я воспользовался этим временем, чтобы выбрать и отредактировать все фотографии из Амазонии, снятые за 7 лет. В результате вышла книга, примерно такая же по размеру, как и Дженезис, но немного больше. Дженезис включает в себя 512 страниц, а в Амазонии 528 страниц. Мы сделали большое мероприятие и шоу, которое открылось в Париже на прошлой неделе и продлится в течении 6 месяцев. Затем такая же выставка в сентябре откроется в Италии, а в Октябре в Лондоне и это будет завершением работы над «Амазонией». Вот и все проекты, которые я сделал за жизнь.
(Фото из проекта «Рабочие»)
— По вашему мнению, как фотограф должен выбирать тему для проекта? Могли бы вы поделиться советом?
⁃ Вы знаете, сложно дать конкретный совет, что именно делать. Например, когда я говорю о проекте «Рабочие», то нужно понимать, что я бывший Марксист и Ленинист, я имел статус Марксиста. Также я бывший экономист. И когда я делал проект “Рабочие”, то рабочий класс был самым главным для меня из всего, что происходило на планете. Когда я увидел, что рабочий класс напуган изменениями, то я решил продолжить тему рабочих, но других — традиционных. Теперь их заменили на машины и рабочие стали просто следить за машинами, однако раньше были другие продукты, они все были сделаны руками людей, и это совершенно разные вещи. Я поехал снимать эту историю, будучи весьма обеспокоенным происходящим. Впоследствии, когда я снимал “Рабочих”, то увидел тенденцию, которую потом назвали глобализацией, связанной также с индустриализацией, которая повлияла на такие бедные большие страны, как Индия, Китай, Бразилия, Мексика, Индонезия. Это повлияло на колоссальную дипопуляризацию в этих странах. К концу холодной войны, конфликты, которые проходили по всему миру в Азии, Африке и т.д., послужили появлению сотен миллионов убежищ для разных жителей. Я ездил снимать эту историю. Но когда я вернулся во Францию в 1969 году, у нас также были убежища. В Бразилии был режим диктатуры, и мы находились там в статусе эмигрантов. Когда я начал снимать эту историю, я знал эту тему очень хорошо. Мне было легко её документировать и показывать, потому что это была моя история.
Когда я начал снимать проект «Дженезис», то к тому времени у нас был огромный проект связанный с землей в Бразилии, мы сажали и выращивали миллионы деревьев. Мы стали так близки к среде, это было настолько природно и естественно, что я решился создать проект, связанный с этим. Как видите, в этом смысл, вы можете фотографировать только те истории, которые вы любите, к которым вы абсолютно адаптированы, с которыми вы чувствуете себя очень комфортно и легко. К примеру, я делаю историю об урбанизации Одессы, если ты не урбанист, если ты не любишь организацию урбанизации, ты не сможешь реализовать этот проект. Ты можешь поехать туда на две недели или месяц. Ты начнёшь спешить, снимать не то, потому что тебе будет не комфортно в этой теме. Вы должны сначала смотреть внутрь себя. Нужно посмотреть, что приносит вам удовольствие и внутри этого уже создавать фотографии, иначе ты не выдержишь длительной истории, длительной работы, бросишь на пол пути, если это не твоя история. В этом суть выбора человека — что делать, но я не могу этого сделать за кого-то, каждый человек должен знать, что именно он может сделать самостоятельно.
(Кувейт, пустыня в огне. 1991 г.)
⁃ Себастио, я знаю, что в вашей карьере были очень сложные проекты, как физически, так и эмоционально. Я знаю, что вам было очень сложно в тот период. Расскажите пожалуйста, что именно было самым трудным в реализации тех проектов, когда вы снимали беженцев и видели много смертей каждый день?
⁃ Как я уже сказал ранее, когда ты выбираешь проект, он должен быть тебе близок. Ты выбираешь его, потому что должен сделать эту историю. И это не история, которая происходит у тебя под ногами, ты должен увидеть, где это происходит и ты всего лишь функция, частичка в том, что происходит вокруг тебя.
К примеру, я сейчас жду звонка от своего врача, потому что позавчера, в субботу, я сделал снимок позвоночника у основания черепа, у меня проблемы с ним. Я был ранен в 1974 году во время взрыва машины, в которой я ехал. Это была большая военная машина, которую подорвали во время движения. Взрыв убил водителя, оторвало две ноги португальцу, который ехал спереди, рядом с водителем. Я же сидел сзади, меня выкинуло на 4 метра из машины, и я почувствовал что-то в своей шее. Это был осколок, который прочно застрял во мне. Я был тогда очень молод, мне было всего 30 лет. Но спустя время я начал чувствовать проблемы с шеей, а сейчас это сильно усугубилось, и мне необходимо сделать очередную операцию. Это и есть жизнь. У меня было очень много друзей, которые погибли, выполняя задания, снимая истории, и это тоже часть жизни фотографа. Жизнь мне дала большой шанс быть живым, сидеть тут и разговаривать с вами, потому что другим не так повезло. Когда ты выбираешь фотографию, то получаешь огромную привилегию. У тебя есть право идти, у тебя есть право быть там, у тебя есть право быть на передней линии истории человечества, потому что твоя жизнь переплетена с происходящим. Но иногда ты платишь своим телом, своим здоровьем, иногда ты платишь своей жизнью. И несколько раз меня могли убить, но мне жизнь дала шанс выжить, и вот я здесь. У меня есть несколько друзей, которые шли рядом со мной, в агенстве Гамма к примеру, мы сидели рядом за одним столом, но они были убиты, их больше нет. Такова жизнь. Но ведь интересно туда пойти, это важно. Ты берешь свою жизнь и идешь. Однако может наступить момент, когда ты не вернешься. Но если бы сейчас мне дали выбор, я бы пошёл снова тем же путём.
⁃ Вы действительно великий человек!
⁃ Нет, я не великий человек. Фотография — это образ жизни. Это была моя жизнь и я положил её для дела. Да, у меня много фотографий, много хороших фотографий, но при этом, мне два раза оперировали ноги, мне оперировали ахиллово сухожилие, мне оперировали плечо, я ломал плечо с другой стороны. Вот так… Но у меня есть фотографии…
(Фото из проекта «Миграции и портреты». 2000 г.)
⁃ Себастио, композиции в ваших фотографиях невероятны и достойны сравнений с величайшими картинами за всю историю искусств. С вашей точки зрения, что отличает плохую композицию от хорошей?
⁃ Нет плохой или хорошей композиции, это просто композиция. У каждого человека есть свой подход к фотографии, своё мировоззрение, память, историческое наследие, семейное наследие, и все эти вещи создают индивидуальность, создают ваш взгляд. Язык фотографии, ваш, мой язык, они абсолютно статичны. Мы пишем светом и тенью, мы пишем посредством плановости, композиции, линий и мгновений. Вы должны организовать все эти вещи за секунду и это должно быть организовано достаточно хорошо. Это происходит инстинктивно. У каждого человека свой язык и инстинкт. Чей-то более прост для понимания, у других менее понятен. Но это всё — языки и это всё — композиции. И все они имеют своё право на существование. При этом, нельзя сказать, что одна композиция лучше другой. Они все являются языками фотографии.
⁃ Себастио, а вы учились композиции, языку света, языку искусства фотографии?
⁃ Нет, я никогда не ходил в школу, у меня не было возможности ходить в школу искусств или школу фотографии. Это конечно была бы большая привилегия, но у меня не было времени на это. В действительности нам это не нужно, потому что существует несколько путей, как организовываются эти инстинкты. Вы знаете, что в горизонтальной системе мы не можем работать вертикально. Вы знаете, что когда у вас есть в кадре диагональная линия, она даёт сильную динамику внутри изображения. И даже если ты не ходил в школу, ты сам видишь, что разные аспекты работают по-своему. И в конце концов, когда вы ходите в музеи, видите эти огромные полотна и представляете себе человека, который писал одну картину в течении 6 месяцев… А ведь он делал то же самое, что делаешь ты. Это всё инстинкт композиции. И мне очень повезло, что я смог использовать свет интуитивно. Причина в том, что я вырос в Бразилии, в тропической стране, где очень интенсивное солнце. У меня была довольно светлая и чувствительная кожа, когда я был маленьким. Моя мать надевала мне на голову огромную шляпу и я всегда был как-бы в тени. Но когда ко мне подходили люди, они приходили из света в тень, и я с детства научился смотреть из темноты на свет. Если посмотреть на рисунки моих фотографий, они все сделаны против света. С самого детства я научился смотреть против света и инстинктивно я перенёс это в фотографию. Однажды, много лет назад, я был на Кубе, и фотографировал её, а моя жена была дизайнером одного шоу посвященного живописи в музее Гаваны. Приехав в Гавану, я захотел посмотреть, как работает моя выставка. Я увидел, как прямо внутри выставочного зала проходил урок, где учитель живописи школы Басар говорил ученикам — «смотрите, этот фотограф всё снимает против света». И тогда я подумал: это ведь правда. Я начал смотреть на все свои фотографии и увидел, что действительно они все сделаны против света. В этот момент я осознал для себя, что всю жизнь снимал именно так.
Тогда я начал задаваться вопросом — кто я? И со временем, я нашёл ответ. Потому что, это часть моего происхождения, часть моей истории. Но у других фотографов не так. У меня был очень хороший друг, его уже нет в живых — Робер Дуану, он был сильнейшим фотографом в истории и он никогда не фотографировал против света. Он был родом из севера Франции, где достаточно мягкий свет, как и у вас ребята в Украине. Свет в Украине шикарный, свет как в раю. Так вот, он адаптировал свой родной свет в его фотографию. Его фотографии больше насыщены светом чем мои, гораздо мягче моих. И это часть нас, часть нашей истории, так мы переносим нашу природу в фотографию.
⁃ По вашему мнению, в каких случаях фотограф должен использовать средний формат?
⁃ Я могу сказать, когда я использую средний формат. Среднеформатная камера предназначена для создания негативов высокого разрешения и архивов с высоким разрешением. Это связано с размером плёнки, а сегодня с размером матрицы, она гораздо больше. Если тебе нужны портреты такого разрешения, если есть время поставить камеру на треногу и сделать снимок, потом подождать немного и сделать еще один, тогда вперёд… Но когда перед тобой всё меняется, история развивается, на улице происходит что-то, кто-то бежит, ты бежишь к ним, то в таких случаях у тебя нет возможности использовать средний формат, особенно сейчас. Такого рода камеры, как правило очень тяжёлые. Камера требует несколько секунд перед тем, как сделать следующий снимок и за это время ты теряешь следующий кадр. В этом большое преимущество работы с 35 мм камерой, потому что ты можешь сделать много снимков один за одним. Я много ходил в горы со средним форматом, потому что планировал снимать одну историю в лучшем качестве. Плёнка в то время теряла своё качество, компании производящие плёнку изымали серебро с поверхности плёнки, в результате чего мы потеряли прекрасные тона серого, а также плёнка становилась очень зернистой. Единственным способом получить то же качество, которое у меня было раньше — было использовать средний формат и я использовал его. Но потом я решил перейти на цифру. Камера, которую я использую сегодня — Canon R5, он имеет разрешение 45МП и это великолепно. Я снял всю «Амазонию» на камеру Canon Dx, у которой 24 МП. Имея 24МП я мог распечатать фотографию размером 2-3 метра в длину с великолепным качеством.
Сегодня я снимаю на две камеры, они не большие, и я могу брать с собой сразу две. Мне очень удобно их использовать, они полностью адаптированы под мою руку. Средний формат большой, медленный и главное, всё зависит от того, что вам нужно. Камера должна быть адаптирована под вашу фотографию, а не вы должны подстраиваться под камеру. Камера должна функционально подходить для вашего дела. Вот, что самое главное при выборе камеры и формата.
⁃ Могли бы вы описать, исходя из личной практики, что нужно делать, чтобы сохранить в себе огонь и страсть к делу, которым занимаешься, всю жизнь?
⁃ Ну смотрите…, я изучал с моей женой Лелией большую школу фотографии Японии. Мы ездим в Японию на протяжении 50 лет, в самые разные места. У нас там есть школа, которую мы регулярно посещаем. В среднем, среди 30 человек в классе, всего 2 или 3 фотографа, а остальные не фотографы, и в этом смысл. Очень много фотографов, которые верят в то, что они фотографы, на самом деле ими не являются. Чтобы быть фотографом, нужно быть полностью влюблённым в это дело, то есть в фотографию. Вы должны жить фотографией с утра и до вечера. Фотография должна быть вашей страстью. И когда вы это поняли, вы должны найти истории, свои истории, как я уже говорил ранее. Вы должны действительно увидеть, вы фотограф, доктор, инженер или ещё кто-то. Нужно сделать выбор. Если вы действительно любите фотографию, то должны увидеть, что вы любите больше всего фотографировать. Я видел много парней фотографов, которые не могут фотографировать людей, потому что они скромные, они бояться подойти к человеку. Ты не можешь фотографировать людей в таком состоянии, фотографируй пейзажи, спорт, другие вещи. Но если ты снимаешь людей, ты должен любить людей, тебе должно быть комфортно фотографировать людей. Это самое важное. Нет правил или каких-то позиций, есть любовь. Или ты любишь то, что ты делаешь, или ты не можешь делать это.
⁃ Давайте представим, что я ваша ученица. Какие самые первые важные вещи вы бы мне объяснили о фотографии? Что я должна знать в самом начале?
⁃ Фотография — это не секрет. Фотография — это, когда ты идёшь с камерой. Ты должен выучить свою камеру, и после большой практики, она должна стать частью твоих глаз, частью твоих рук. Это устройство перестаёт быть вариативным, оно становится константой. С этого момента ты не думаешь о камере. Ты работаешь с чувствительностью, ты адаптируешься под любую ситуацию, тебе должно быть комфортно работать в любой ситуации, вот и всё. Затем ты начинаешь печатать снимки одним способом, потом другим. Само действие работы с камерой, захвата момента, фотографии, это всё приходит и становится автоматическим, ты перестаёшь думать об этом.
Единственное, на что необходимо смотреть — это действительно ли ты любишь фотографию? Действительно ли это твоя история, твоя тема? С одного и того же места, другой фотограф не сможет показать то же самое, что сделаю я. Я делаю социальную фотографию, я делаю фотографии среды, я делаю фотографии людей. Что делать другим фотографам я не могу сказать. Я не могу дать совет о портрете другому типу фотографа, потому что я не знаком с его направлением. Но фотограф, который снимает среду, снимает социальную фотографию, после того, как он поймёт, что он действительно любит фотографию, я бы его попросил приостановить фотографическую деятельность на 2-3 года и пойти в университет, изучать немного социологии, антропологии, геополитики, истории и географии для того, чтобы погрузить себя в среду, понять частью чего он является, чтобы понять общество, понять мир. К моменту, когда мы это поняли, у нас уже есть несколько инструментов в фотографии, и тогда мы находимся в резонансе с обществом, средой, темой, частью которой являемся. Вот так это происходит, фотография — это зеркало общества. Но речь идёт только об одном типе фотографии и не более того. Самое главное, чтобы твои фотографии были зеркалом общества.
Интервью переведено с английского языка.
