Винсент Петерс (Vincent Peters) — уроженец Германии, начал свою карьеру в Англии, работая в журналах The Face и Vogue. Его кинематографический стиль, в котором женщина рассматривается скорее как актриса, чем модель, позволил ему освещать истории по всему миру в самых известных журналах.
Среди его клиентов — Louis Vuitton, Yves Saint Laurent, Miu Miu, Bottega Veneta, Dunhill, Hermes, Guess, Seiko, Lancome, Diesel, Nike, Adidas, Netflix и многие другие.
Винсент снимает только на плёнку, и что уникально — на одну среднеформатную камеру в течении всей жизни (какую именно — читайте дальше в интервью).
Конечно, мы много говорили о работе со знаменитостями, о тенденциях коммерческой фотографии, о развитии плёнки, художественном подходе и многом другом.
С Винсентом общалась секретарь Одесского Фотографического Общества Катерина Сидорова.
(Винсент Петерс)
— Винсент, расскажите пожалуйста немного о своей деятельности для наших читателей, где вы живете, чем занимаетесь и т.д.?
— Что ж, я фотограф с 15 лет, и я ничего не делал другого с тех пор. Родом я из Германии, но примерно в 17-18 лет я переехал в Нью-Йорк, чтобы стать ассистентом фотографа. Сначала я хотел быть художественным фотографом, точнее, сначала ассистентом, а потом художественным фотографом. На самом деле, я просто всегда хотел быть фотографом. Однако, нужно было зарабатывать деньги, и времени на мечтания, как говорится, не было. Когда настал момент, что мне нечем было платить по счетам за телефон, я понял, что нужно срочно что-то делать. К тому моменту мне было примерно 20 лет и я решил определиться с направлением в фотографии. Лучшим решением на тот момент было направление Фешн фотографии, потому что там всегда есть возможность заработать немного денег, даже если ты не очень силён в этом деле.
Когда ты ещё подросток, когда молодой, возможно даже школьник, наступает момент, когда ты готов уже делать что-то, ты хорош в чём-то, например в спорте или игре на музыкальных инструментах. Для меня это была фотография, и с тех пор это никогда не менялось. Я как «тот» парень, который пошёл в 12 лет в школу тенниса и дальше идёт по этому пути. Только я никогда не ходил в такую школу, и всегда учился сам.
— Винсент, я знаю, что вы снимаете только на плёнку. Почему вы предпочитаете аналоговую фотографию в век цифровых технологий?
— Я думаю, если капнуть немного глубже, то в фотографии важно, так называемое, бессознательное.
Когда ты снимаешь фотографию, это происходит, условно, за 1/500 секунды, и ты не совсем осознаешь, что делаешь в этот момент. Я думаю, что фотография многое рассказывает тебе о том, кто ты есть на самом деле. Это очень решительный процесс, само действие, потому что ты стремишься создать определённое изображение. А потом тебе нравится это фотография, ты редактируешь и обрабатываешь её. Ведь фотография — это не живопись, когда ты пишешь картину месяцами, здесь это происходит мгновенно, и это процесс в котором ты не на 100% участвуешь.
В плёночной фотографии есть что-то неконтролируемое, потому что ты не видишь фотографию, когда снимаешь на плёнку. Однако смотреть сразу на результат стало уже привычным для всех сегодня, когда кто-то снимает на цифровую камеру или на телефон. Все цифровые фотографы делают так: фотографируют, и потом сразу смотрят вниз, проверяя результат. Я так не делаю, в плёнке этого нет.
В момент срабатывания затвора камеры, фиксируется мгновение жизни, таким, какое оно есть. Когда мы видим результат этого процесса — отчасти это я, но отчасти и что-то иное. Что-то произошло в тот момент. Но когда затвор срабатывает, в видоискателе темно и я не вижу этого результата.
Я часто бываю в разных городах и странах, в Лос Анжелике, Нью-Йорке и т.д., и когда я снимаю на плёнку, я чаще всего не вижу изображений, пока не вернусь домой в Европу. Этот период может длиться дней 10 или дольше. Затем, когда ситуация совершенно изменилась, все разъехались по домам, и я уже в другой среде, то глядя на фотографии, сделанные в Нью-Йорке, создаётся впечатление, что они были сделаны 20-30 лет назад. Такой же эффект получается, когда ты снимаешь серию фотографий на отдыхе, и проявляешь снимки уже дома. Ты как бы заново открываешь определённые части своего отдыха. В этот момент ты испытываешь совершенно другие эмоции, это уже становится памятью, это уже что-то новое. И вот эту часть плёночного процесса я очень люблю. Мне нравится не полностью контролировать то, что я делаю.
В цифровой фотографии этого нет и у тебя слишком много контроля. Я ставлю фильтры, я делаю резче снимок, я делаю кучу настроек…, но мне это не интересно! Мне не нужно видеть фотографию сразу, мне нужно, чтобы этот момент превратился во что-то иное.
(Скарлетт Йоханссон / Джон Малкович)
(Шарлиз Терон / Моника Беллуччи)
(Эмма Уотсон / Ким Бейсингер)
— Винсент, вы много работаете с знаменитостями. Существует мнение, что с ними работать проще, чем с обычными людьми, потому что они профессионалы, и знают что делать перед камерой. Это правда?
Это правда, если ты хочешь получить прогнозируемый результат. В рамках того, что ты говоришь, мой ответ — да. Они профессионалы, они мастерски «прикидываются», играют, они дают тебе образ, но это не они, это фейк. Они показывают то, что умеют, и показывают безусловно хорошо, ведь это то, чем они занимаются. Сегодня ты можешь это увидеть. Это действительно правда, когда речь идёт о знаменитостях, однако более правдиво это для звёзд 70-х, 80-х, 90-х годов. Сегодня тот профессионализм, о котором ты говоришь, я вижу даже у 18-летней девочки, которая фотографируется для своего Инстаграма.
Когда я прогуливаюсь по улицам и вижу девочек, которые фотографируются, то не редко замечаю, что они знают точно, как позировать и это выходит действительно профессионально. Они знают, как поставить ноги, как повернуть тело, они презентуют свою фотогеничность очень хорошо.
Поэтому я думаю, что все могут играть, как Звёзды. Да безусловно, эти люди прекрасно реагируют на камеру, потому что они живут в «ящике», и по моему мнению это никак не связано с настоящей жизнью.
Несколько лет назад я был в Санторини и там было огромное количество этих «инстаграмеров». Я смотрел, как они позируют на улицах, смотрел на этих женщин. Я бы не сказал, что они были очень красивыми, но при этом, они прекрасно выглядели на фотографиях. В этом сегодня, кроме правильной позы, помогают многочисленные фильтры, делая внешность более совершенной, без длительной обработки изображений. Самое интересное, что есть люди, которые могут быть красивыми внутри рамки и это очень интересно. Скорее всего, никто не знает пока, как это автоматизировать, иначе давно бы уже сделали специальное приложение, создающее идеальную картинку.
Однако существует очень много людей, которые действительно красивые, но они не работают в кадре. При этом, я встречал красивых женщин, фотографировал их, но это не работало, в итоге не было красоты в кадре.
Я могу вспомнить множество случаев, когда я открывал дверь на какой-то кастинг, где видел много привлекательных женщин, которых встречал в первый раз, или это могли быть и Звёзды. Суть в том, что глядя на них я думал о том, что они не выглядят, как на картинках. Затем, спустя некоторое время работы стилистов и визажистов, картинка начинала оживать и расцветать.
Если сравнивать селебрити с обычными людьми, как ты и я, то безусловно они как бы находятся на неком высшем уровне с различных позиций: денег, известности, признания и даже любви. Но с другой стороны, всё, что они имеют, им дали, в том числе, мы и наша любовь. А значит, это может быть отобрано. Поэтому во многих странах они гораздо слабее, чем мы, так как могут быстро потерять то, кем они являются. Эти люди выглядят, как-будто они в безопасности, поэтому им постоянно нужно это демонстрировать. Вот так всё просто.
К примеру в Украине есть достаточно много красивых женщин, но они не приживают так сильно о потере красоты, и я не обязательно говорю о возрасте, возможно у неё плохой день или плохой месяц. Безусловно, это всем будет не по душе, но из этого не будут делать настоящую катастрофу.
У так называемых знаменитостей возникает страх и уязвимость их независимости. Если у обычного человека плохой день, что-то не так с кожей или с волосами — кого это волнует? Но для них — это риск сдать позиции, перестать быть такими желанными и недосягаемыми. Необходимо учитывать все эти вещи, когда ты фотографируешь «знаменитостей». Ты не фотографируешь их, ты фотографируешь, то что они показывают, то что мы должны себе представлять о них.
Существует очень сложный психологический процесс, который мы не видим, я говорю о закулисье звёзд.
Исторически, это идёт ещё от сказок, историй о королях и королевах, историй, которые мы рассказываем детям у костра. Существуют люди, некие архетипы персонажей, и мы отождествляем их с собой. Совершенно не важно кто это — супермен, Зигфрид-убийца дракона или это Брэд Питт. Когда ты фотографируешь их, ты работаешь именно с этим. Ты должен понимать, что ты работаешь с тем, что я является частичкой нас или тем, кем мы хотим быть. Они персонализируют этот образ.
— Вы упомянули о неком закулисье и сложностях, связанных с этим. Могли вы бы рассказать подробнее об этом?
— Когда ты работаешь в Фешн-индустрии, существует много конфиденциальности, и много доверия. На тебя рассчитывают, надеясь, что ты не опозоришь их. Существует обратная сторона каждого человека и его жизни. Эти люди всячески пытаются скрыть от глаз эту часть себя, чтобы не потерять свой авторитет и превосходство. Речь идёт о страхе, который в них присутствует, в первую очередь, из-за подмены. Какими бы они не были знаменитыми и богатыми, «ты» всегда хочешь ткнуть пальцем и сказать: «ты не настолько уж лучше меня, неправда ли? Что-то должно быть человеческое в тебе». Поэтому эти люди постоянно находятся под давлением. Обычные ошибки, которые мы допускаем каждый день, для них чреваты последствиями в виде таких высказываний.
А для людей, которые бросаются такими высказываниями, это становится своего рода облегчением. Потому что, как мы хотим их приподнять на этот пьедестал, так же сильно мы хотим их опустить вниз. Все эти люди, которых мы видим на пляжах и в журналах, за всем этим стоит то, что мы хотим преувеличить в них себя. Это часть моей работы, ведь эти люди играют отчасти тех, кем мы хотим быть. Чем больше они связаны с тем, что откликается в нашей индивидуальности, в твоей, как у женщины, в моей, как у мужчины, тем интереснее за ними наблюдать. Они играют совокупность того, кем мы мечтаем стать.
Я расскажу тебе одну историю. Есть французский философ Фейербах, живший в 18-19 веке во время революции. Он придумал персонажа — святого, харизматичного, при этом, такого же как мы, но немного лучше в том, чем мы не можем быть. Он пошёл и дал то, что мы бы не отдали, он добрее нас. Он выглядит как мы, но в его персонаже есть что-то, что вдохновляет нас. И когда мы смотрим на знаменитостей в капиталистическом мире, они показывают всем нам такое же преувеличение. Сейчас они не добрее, не лучше характером и свойствами, они просто красивее, богаче, они материально более обеспечены. Но иерархия Фейербаха, связанная с этим святым говорила о том, что церковь всё меньше и меньше имела влияние на нашу жизнь. Тут также, должно быть что-то перед нами, что будет вдохновлять нас быть чуточку лучше. 200 лет назад это было одно, сегодня другое, но суть одна и та же. Вот так мне кажется.
(Гвинет Пелтроу / Синди Кроуфорд)
(Камерон Диас / Кристен Стюарт)
(Кортни Лав / Эмилия Кларк)
— Винсент, расскажите, какие камеры вы используете сейчас, на что снимали раньше?
— Нужно вернуться в мои далёкие 16 лет, когда меня выгнали из школы. В это время я по случайности стал ассистентом фотографа. Я много гулял, а моя мать сильно волновалась, что улица сделает из меня преступника. В итоге, я нашёл фотографа, который разрешил мне работать у него ассистентом. Об этой деятельности я не знал совершенно ничего на тот момент. Я жил тогда ещё в Германии. Тот фотограф снимал на среднеформатную камеру Mamiya RZ67 Pro II, и соответственно, он учил меня работать с этой камерой. Как только я немного понял что к чему, и научился обращаться с этой камерой, меня уволили.
Затем, мне сложно вспомнить, как я получил свою первую камеру, потому что она была настолько поломана. Однако, спустя некоторое время я купил себе точно такую же камеру, как была у того фотографа в Германии, с тем же объективом, и использую её более 17 лет. Сейчас мне уже 51 год и всё это время со мной моя Mamiya.
Было время, когда я снимал компанию гостей, и нужно было что-то более компактное, тогда я перешёл на Pentax 67, эта камера была популярна в 90-х. Но я всегда возвращался к своей Мamiya. Всё зависит от того, как ты снимаешь, сколько близости тебе нужно. Когда ты смотришь в видоискатель на уровне глаз, то у тебя прямой контакт с объектом. Я же держу камеру ниже и смотрю в шахту, то есть, существует один шаг между мной и объектом, и это замедляет процесс.
Когда я снимаю на крупный формат, камера находится передо мной, я стою за ней и это замедляет процесс ещё больше. Это успокаивает движение на площадке, что даёт мне возможность подумать. Однако, если я снимаю на iPhone, то это происходит очень быстро, но при этом, я не так хорошо компоную мой кадр. Поэтому иметь «два шага» я считаю хорошим подходом в съёмке. Я не знаю лучший ли это подход, я лишь делюсь своими знаниями и опытом. Я не думаю, что техника имеет большое значение в фотографии, я не технический фотограф. Подход, с моей точки зрения, намного важнее.
— Вы пробовали снимать на Rolleiflex или Hasselblad, ведь у них подобный механизм работы?
Наверное причина моей привязанности к Mamiya — это её возможность поворачивать задник с горизонтального на вертикальный, и также можно поставить задник с Палароидом. Если ты помнишь, было время, когда делали Палародид форматом 664, я всегда любил этот первый кадр на Палароид, сегодня их уже не производят. Однако часто, когда ты проверяешь свет в сцене, очень помогает первый кадр на Палароид и то качество, которое он дает. В этот момент ещё нет готового макияжа, волосы не уложены, та самая знаменитость не в своей наигранной позе, и в этом есть что-то спонтанное, поэтому я всегда люблю снимать на Палароид в самом начале фото-сессии.
— Винсент, по вашему мнению, какие перспективы продвижения плёнки существуют сегодня в коммерческой фотографии?
Я бы начал с некого общего социального страха того, что мы можем остаться где-то позади.
Есть такой термин — «динамическая стабилизация». Ты, наверняка видела фильм «Алиса в стране чудес». Там была интересная фраза Красной королевы, когда она сказала Алисе: «ты должна бежать очень быстро, чтобы остаться на том же месте». И если подумать об этой метафоре, то в ней суть нашей жизни сегодня. Нам всё время кажется, что если у нас через год будет то же, что мы имеем сейчас, то этого уже не будет достаточно. Ты можешь это увидеть на банальном примере Инстаграма. Нам всё время нужно больше подписчиков, больше лайков и просмотров. Всё построено на росте, мы должны расти интеллектуально, экономически и т.д.
Теперь вернёмся к вопросу о плёнке. Я снимал какое-то время на старую отцовскую камеру Mamiya. Ей было 30 лет, и она показывала, как, на самом деле, фотография мало продвинулась в процессе. В день, когда появилась цифровая фотография, весь фото рынок перевернулся, буквально мгновенно. Все должны были перейти на цифру. Было время, когда фотографы говорили друг другу — «ты не снимаешь на цифру? Ты наверное не знаешь что происходит в мире, да? Все снимают на цифру!».
Каждый фотограф приходя к клиенту должен был сказать, что снимает на цифру, как бы обозначая, что он знает, что происходит в мире.
Был такой же пример из 80-х, когда все начали переходить с механических часов на кварцевые. Это продолжалось 7-8 лет, а потом многие вернулись обратно к механике. Сегодня, если у тебя есть действительно дорогие часы, я даю гарантию, что они механические. Потому что в определённый момент качество перевесило. Так же и в фотографии — после этой огромной волны диджитализации в профессиональной фотографии, цифра захватила даже любительский рынок. Сегодня, у всех есть IPhone, но качество, с моей точки зрения, в этой фотографии стало ещё меньше. Фотография становится всё больше и больше вульгарной.
При этом, мои знакомые из лабораторий, рассказывают о том, что плёночная фотография гораздо больше сейчас используется в коммерческих съёмках, чем 5 лет назад, когда все люди думали, что плёнке конец.
С другой стороны, люди сегодня всё чаще возвращаются к виниловым пластинкам. Самая продаваемая музыка на Ebay и Amazon, на пластинках и даже на CD дисках. Большинство людей постоянно хочет быть частью чего-то, в этом суть моды. Но потом люди задаются вопросом, действительно ли они этого хотят, и ответ не всегда положительный. Это можно сравнить с причёской, которую ты делаешь себе, потому что все делают. Но проходит 2 года и ты возвращаешься к предыдущей, потому что с этой ты выглядишь дураком. Я считаю, что с точки зрения качества, плёнка имеет значительно больше преимуществ, которых ты не получишь, снимая на цифру. Цифра не даст таких тонких деталей на изображении, какие есть у плёнки. Кроме этого, текстура, зерно и т.д. Картинка получается более живая, органичная и объёмная. Цифра может имитировать плёнку, но зачем имитировать что-то, если ты можешь пользоваться настоящим.
(Мэгги Джилленхол / Джессика Бил)
(Майкл Фассбендер / Кристиан Бэйл)
— Винсент, что самое важное в вашем идеальном кадре, композиция, свет, модель, плёнка или что-то еще?
Это мост, это художественный и эмоциональный процесс. Что-то двигает меня, и я хочу поделиться этим с тобой. Если я фотографирую, я что-то узнаю о себе. Когда я смотрю на свои книги, на свои выставки, то думаю — «я это сделал». Я не знаю почему, не знаю откуда это берётся, это где-то внутри меня.
Очень интересно, когда в фотографии встречается твой внутренний и внешний голоса. А затем вы внезапно видите результат. Что-то движет мной, проходя через определённый технический процесс и это доходит до другого человека, который интерпретирует увиденное по своему.
Я считаю очень полезным посмотреть на свои работы глазами других профессионалов в искусстве или в музыке например. Есть мелодия в твоей голове и ты отвечаешь за эту мелодию, она двигает тебя, она может быть меланхоличной к примеру. Такое у тебя сейчас настроение. Потом ты кладешь её на ноты, на бумагу и т.д. Таким образом, через разные технические процессы, эта мелодия из вашей головы попадает в другие головы. Однако они никогда не почувствуют то, что чувствовал ты, они чувствуют что-то своё, и это впечатляет. Ты можешь заставить людей чувствовать что-то, что они никогда наверное не почувствовали бы без тебя, без твоего произведения.
Поэтому хорошая фотография для меня — это мост между двумя людьми, это приводит тебя в место, где ты уже не можешь без этого. Когда ты слушаешь музыку, ты чувствуешь что-то иное, ты чувствуешь связь с чем-то, может быть себя, может кого-то другого, может это влечение, может кто-то тебя целует, а возможно теряет. Все мы испытывали это много раз. И человек, который написал эту музыку, он не имеет понятия об этом, но у него есть возможность иметь связь с тобой в этот момент. В лучшем случае, в фотографии мы делаем тоже самое. И это одна из причин, почему я снимаю знаменитостей и моделей. Как я уже сказал, эти люди отождествляют желание и приводят нас к самим себе, сталкивают нас с чем-то. Это самое главное для меня. Это очень самораскрывающийся процесс. Для меня в фотографии важно не то, на что ты смотришь, не то, что я показываю тебе, а то, что ты чувствуешь, когда видишь результат. Важно, что остается в тебе, когда уже нет фотографии перед глазами.
— Давайте представим, что я ваша ученица. Какие самые важные вещи вы бы объяснили мне о фотографии, что я должна узнать в самом начале?
Забудь о технических вещах. Не говори об объективах, камерах, разных видах света и т.д. Все эти вещи не имеют значения. Ты должна соединить свою биографию со своими фотографиями. В тебе есть что-то, что хочет говорить. Это необходимо доносить до другого человека через фотографию, и не важно что это: дерево, обнажённая женщина, Владимир Путин или Адриана Лима, это не имеет значения. Важно то, что ты влияешь на эмоциональный процесс кого-то другого, ты резонируешь с ним. Техническая сторона фотографии сильно перетягивает на себя одеяло.
Если мы с тобой, например, встретимся в кафе в Украине, я прийду туда очень убеждённым в своём мнении, буду тебе что-то говорить и доносить своё мнение. При этом ты будешь меня слушать и говорить мне что-то, потом я уйду, и это не изменит меня абсолютно, потому что я выставляю вперед своё мнение, а ты просто его принимаешь. Возможно оно хорошее, но мы не обмениваемся ничем. И поэтому я считаю, что хорошая фотография, даже для молодого фотографа должна оставлять его открытым, с открытым мнением. Ты показываешь его и смотришь, что произойдет. Речь не о законченности или технически идеальных снимках, они оставляют меньше люфта для интерпретаций. Безусловно для меня, как для фотографа, техническая часть вопроса важна, я хочу, чтобы мои фотографии были технически идеальным и сильно за это переживаю. Мне постоянно кажется, что снимки не достаточно хороши. Но это не самое важное! Если ты посмотришь на 500 лучших фотографий за всю историю в музее современного искусства Нью-Йорка, то 90% этих снимков сделаны случайно. Они сняты на улице, они плохие технически, они зернистые, не в фокусе, но в них есть момент, который демонстрирует что-то об истории, что-то о человеке, что-то о качестве человека — вот что действительно важно!
Если у тебя есть возможность вырезать что-то, даже совсем маленького размера, что напомнит людям об их качестве, тогда это хорошая фотография. И я думаю, что самым последним важным аспектом будет техника: какой свет ты используешь, какие вспышки ты используешь или какие фильтры в Lightroom ты используешь. Это всё сбивает с толку, это макияж, поверхность, но намного важнее то, что внутри. Если ты можешь вытащить это наружу, тогда у тебя будет хороший снимок.
Иногда я выхожу в хороший солнечный день, чтобы сделать несколько фотографий на IPhone, и то что я получаю, не имеет никакого отношения к тому, что я вижу. Качество этих фотографий настолько идеальное, настолько преувеличенное, цвета насыщенные и контрастные. Камера даёт мне совершенно фейковое изображение момента. Да, это впечатляющий момент, но изображение не мягкое, оно нужно просто для того, чтобы впечатлить друзей. Это нужно лишь, когда ты выставляешь своё мнение вперёд и уходишь без чего-то нового. Но тогда нет обмена, нет связи с внешним миром. Я же считаю, общение со зрителем самым важным в фотографии.
Если бы ты была моей студенткой, я бы сказал тебе посмотреть фотографии, сделанные в период с 1910-х по 1940-е года. Посмотри на эти изображения, на способ, которым они показывали лицо человека, как сильно это похоже на жизнь. Посмотри на фотографии Ричарда Аведона периода 60-х, они переполнены человеческими качествами, и это трогает нас. Вот такие наставления я бы дал тебе, и это то, что я пытаюсь донести до всех молодых фотографов.
